В салоне самолета плачет ребенок, девочка годика полтора. Злиться невозможно, только жалеть. И измученная мама не знает уж что делать.
Вдруг к ним поворачивается мужчина. Я не вижу его лица, только затылок. Понимаю, что он что-то делает, кажется строит какие-то рожицы. Вдруг плач прекращается. Я вижу широко распахнутые глазенки, глядящие на мужчину. А чуть позже слышу заливистый детский смех. Девочка вплоть до самой посадки улыбалась. А ее уставшая мама даже вздремнула.
Я снимаю с багажной полки свой рюкзак и оказываюсь рядом с мужчиной, девочкой и ее мамой.
— Спасибо вам огромное! Вы просто волшебник! — восхищенно говорит отдохнувшая женщина.
— Да скажете тоже. Какой волшебник? Я так, клоун, — добродушно отвечает мужчина, подмигивая девочке.
По чуть поднявшимся бровям женщины становится понятно, что она не знает как реагировать на эту фразу. Но мужчина сам прерывает неловкую паузу.
— Я правда клоун. В цирке работаю.
Иногда мы говорим слово «клоун», когда хотим кого-то обругать или обидеть. После того случая я стараюсь больше не использовать это слово с такими целями.
